— Когда вы затащили нас сюда, знали, что назад дороги не будет? Кемаль-шейх хочет, чтобы мы остались.

— Его можно понять. Вы не изменены. На таких, как вы, Вода Жизни действует по-особому. За дар, доставшийся Черной Корове, каждый армиец заплатил бы половиной жизни. — Болбочан вытер пальцы об одежду. Теперь он говорил серьезно, будто забыл шутки о Джанике-хануме. «А может, тоже их использовал в качестве повода без лишних ушей поговорить», — подумал Бекир.

— Вы должны были меня предупредить. — Бекир собирался говорить другое, но слова так и лезли наружу.

— А может, отдать вас бури? — Усы Болбочана угрожающе подпрыгнули.

— Да и куда тебе идти? Ак-шеи разрушены.

— Я знаю, что моя мама жива.

— И в руках Белокуна. А с Матери Ветров никто еще не возвращался. -

Болбочан наклонился ниже. Усы-пружины поцарапали щеку Бекира. В голосе армейца неожиданно появилась теплота. — Узнаю этот взгляд. В твоих словах, сладкое мясо, ненависть к Старшим Братьям. Ты бы стал хорошим армейцем. Не то что эти, — железноусый кивнул на новобранцев. — Но этого не будет. Кемаль-шейх тебя не отпустит. Даже если в тебе никогда не проснется дар Воды

Жизнь. Ты даже скорбью стать не сможешь. И поверь, это не так уж мало. Кара-Тобе

— его город. Здесь его правила. В Армии чудовищ с Кемалем-шейхом есть договоренности. Он помогает нам, а мы не лезем в его дела и не злоупотребляем гостеприимством. Что любит честных, ты же это знаешь?

— И потому в Деште постоянно врут. Болбочан — это даже не ваше настоящее имя. Джанике-ханум рассказала.

— Не мое, — согласился армиец и достал из кармана кисет с уханом. -

Очень давно был такой полковник. Приходил сюда искать Золотую Колыбель.

Говорят, она ему даже далась, он на время завладел Киммериком. Что?

— Болбочан ощетинился в ответ на скептически приподнятые брови Бекира. — Не ложь. Сладкая легенда.

— А я соврал Кемалю-шейху.

— Что касается дара Воды Жизни? Бог Вспышек подарил тебе какое-то невиданное могущество?

— Можно сказать и так. Он показал, как найти Золотую Колыбель.

самое мощное оружие в Деште, которое навсегда уничтожит Старших Братьев.

На мгновение, пока Болбочан внимательно всматривался в глаза Бекира, все пружины на его лице замерли, а потом запрыгали с новой силой, словно полковник решил, что парню можно доверять.

— Кто еще об этом знает?

— Только вы и мои друзья. Вы должны нам помочь.

— Ты еще ничего мне не сказал, сладкое мясо. Выкладывай.

— На поверхности. Когда вы нас выведете.

— В Деште постоянно лгут. Трудно верить тому, кто так сказал. — От улыбки Болбочана Бекиру стало жутко.

— Я расскажу на поверхности. — Он плюнул на руку и протянул ее армейцу, надеясь, что клятва на воде все равно сильна для всех засоленных.

— С одной стороны, договоренность с Кемалем-шейхом, с другой — Золотая

Колыбель? — Болбочан не торопился подать руку в ответ. — С одной стороны, убежище у Кара-Тобе, с другой, — девочка-атеш и неизменен. Согласие. — И скорее, чем Бекир осознал угрозу последней фразы, дело было улажено.

Болбочан плюнул на руку и накрыл его ладонь.

Бекир решил: чем бы ни закончилось соглашение, он подумает об этом на поверхности.

— Ты мог бы хоть посоветоваться, прежде чем сговариваться с Болбочаном! — Ниязи насторожил уши и прижал к груди Забувайка. Ящерица до сих пор боялась

Черной Коровы, сидевшей перед оджаком и игравшей огнем.

— Ма, жива, я не могу здесь оставаться.

— Ты не можешь, — Ниязи сделал акцент на «ты», — но хочешь, чтобы мы все ушли. Ты сказал, что для Кемаля-шейха Черная Корова — не только оружие, но и

Армия чудовищ захочет ее использовать.

— Вдруг что — я не прочь повоевать, — подала голос Черная Корова.

Ниязи закатил глаза.

— К тому же это конец как опасно. Думаешь, Кемаль-шейх просто так отпустит такое ценное мясо?

— В этом ты, Ниязи: тебе не влезть в драку, — сказал Бекир. -

Первым в случае опасности всегда спасаешь себя.

На мгновение воцарилась тишина. Стало слышно, как трещит огонь. Ниязи встал.

Его тень прыгнула на стену.

— Потому что я не такой, как ты, неизмененный, и не пуляю огнем, как она! Даже дед считал тебя, а не меня своим учеником.

— Ты можешь остаться здесь, тебя никто не тянет.

Черная Корова удивленно повернулась. Бекир не поднял глаз. Ниязи затаил дыхание, словно вот-вот разразится от возмущения, сжал кулачки и выбежал из дома.

— Зря ты так. Он не отходил от меня, когда я лежала после воды

Жизнь. Ниязи, конечно, дуринда и ветшало, но считает тебя своей семьей. Отец говорил, что семья — это самое важное. — Девочка на мгновение задумалась, словно вспоминая, когда и как были сказаны эти слова, а потом оседлала свою любимую лошадку: — А знаешь, как отец меня любил? Очень. Даже во сне пришел, чтобы дать крайне важное поручение. Я тебе о нем рассказывала?

— Не менее ста раз. Он приказал, чтобы ты отнесла тумар с посланием Бога Вспышек Белокуну.

— Точно! — Черная Корова широко улыбнулась.

— Представляешь, до самого Белокуна? — Она снова протянула руку к оджаку, чтобы засунуть в огонь. После воды жизни ее кожа стала неуязвимой для пламени. Но на этот раз резко забрала вспять. — Ай! Представления не имею, когда эти штуки работают, а когда нет.

— Больно? — Бекир схватил ладонь Черной Коровы и дунул на ожог.

Девочка хитро прищурилась. — Что? Ма так делала. У меня где-то есть ее мазь. -

Бекир убрал руку и сделал вид, что трясет карманы. Его щеки пылали. «Дурак, зачем я схватил ее за руку?»

— И мне приснился отец. Это он сказал, что мама жива. Но, знаешь, его черт я так и не увидел, хотя часто смотрю на его укравший у Ма фото. -

Бекир виновато улыбнулся.

— Покажешь?

— Не